Беглый огонь (Дрон - 3) - Страница 39

Глава 40

Минут десять мы мчались в полном молчании, которое принято называть напряженным. Барышня Ольга давила педаль газа с таким остервенением, будто через минуту-другую собиралась взлететь и с ревом скрыться в стратосфере. А я курил, чуть щурясь, но не от табачного дыма, а от не на шутку разыгравшейся боли в пропоротой ноге: указания доктора Каткова я перестал выполнять раньше, чем следовало. На душе? было паскудно, а в голове тем не менее вертелась бодрая башлачовская строчка: "Бодун крепчал, пора принять таблетку. В ушах пищал секретный позывной..." Неожиданно машина вильнула к обочине и замерла. Какое-то время Ольга сидела отрешенно, с застывшим лицом мученицы: прямо Орлеанская девственница перед святейшим собранием инквизиторов. Потом произнесла: - Вылезай! На ее предложение я не отреагировал. Объясняться было бесполезно. Вернее рано. Когда набухший вулкан готов рвануть, нет смысла любоваться странным курением дымка над вершиной: нужно прикинуться ветошью, дать магме, сжигающий все на пути, низвергнуться огненною лавой, и только потом начинать изучать явление. - Ты... Ты... Вылезай, отморозок хренов, выметайся к едрене матери, пропади, сгинь, растворись! Еще секунда, и она бросится на меня с кулаками. Или - сбежит сама. Ну да. Побуравив мою равнодушно-покойную физиономию взглядом, от которого, по идее, и ртуть должна закипать, барышня перешла ко второму варианту. - Тогда - я сама уйду! - Ольга порывисто распахнула дверцу и на парах мотанулась к близко подступавшему к дороге леску. Я закурил очередную сигарету и продолжал изучать приборную доску, размышляя: а нет ли канавки перед леском? В которую дама может угодить по самые уши, измазаться, вымокнуть... И предстать перед лицом неприглядного настоящего - мокро, грязно, зябко... То есть вполне достаточно для того, чтобы перестать переживать уже случившееся прошедшее и обратить свой взор в конкретное будущее. Деревья стояли на небольшом взгорке. Ольга легонько, аки горлица, взметнулась по нему. Болотца, к сожалению, не нашлось, и я уже готовился последовать за дамой: ее боевого порыва хватило бы метров на пятьсот борьбы с буреломами, но... На мою удачу, ножка у барышни оскользнулась и она с маху налетела на неловко торчащий из земли обглоданный сучок, острый и грязный, расцарапавший ее так заботливо намарафеченное лицо подобно кошачьему когтю. С полминуты она сидела на земле неподвижно, ощупывая грязную царапину, и тут - заплакала, зарыдала, заметалась, всхлипывая и причитая... - Гад... Сволочь... Козел... Мерзавец... Подонок... - это был лишь малый перечень эпитетов, какими Ольга сыпала сквозь рыдания, и больше всего походила теперь на маленького ребенка, обиженного ударом о край стола и потому желающего поколотить этот стол палкой. Но взрослость, то есть понимание, что ни обидчик сучок, ни обидчик мужчина вовсе не обеспокоятся от такой трепки, брала свое: рыдания прекратились, слез стало меньше, всхлипы сделались все неустойчивее, передыхи между ними продолжительнее... Пора. Неспешно покинул салон, не забыв вынуть ключи из зажигания, поднялся в лесок, протянул руку, чтобы помочь барышне подняться. Ольга всхлипнула напоследок, посмотрела на меня снизу: - Похоже, это твой стиль. - Угу. Я - стильный мужчина. Супермен. Секс-символ. - Ну да. Сначала извалять даму в дерьме, потом - протянуть руку, чтобы помочь выйти из троллейбуса. Джентльмен. - Не без этого. К дороге мы спускались как счастливая пара, имевшая среди часов любви несколько мгновений размолвки. - Я сильно разодралась? Я промычал нечто нечленораздельное, но Ольга и не ждала от меня никаких ответов - устремилась к зеркальцу и придирчиво рассмотрела ранение. Ее жизнерадостности и оптимизму позавидовала бы любая женщина: - Пустяк. Ничего не останется. В детстве я так царапалась по десять раз на день. Только нужно промыть. Она ловко искупала белоснежный носовой платок в хорошем шотландском виски, замерла, решилась, и одним движением, зажмурившись, провела по царапине. Заголосила тоненько: - А-а-а-а-а... Я не вмешивался.. Чтобы не стать виноватым в чем-нибудь еще. - Ну что стал? Подул бы, что ли! Щиплет! Вот теперь мы точно стали похожи на счастливую семейную пару, идиллия просто: голубка, побитая, поцарапанная, но не побежденная, позволяет своему голубку промыть рану чистым шотландским виски хорошей выдержки четырехмесячная учительская зарплата, между прочим, в одном флаконе! И дуть, дуть, дуть, вспоминая времена давние, когда такой вот примитивный, но действенный трюк применила при лишении меня девственности соученица-старшеклассница, взявшаяся натаскивать меня, двоечника, по иноземному языку: "Ой, соринка в глаз попала, посмотри!" - расчетливо при этом став напротив оконца, чтобы свет пронизывал легкое платьице насквозь; ресницы прикрыты, губы полуоткрыты, один локон чуть сбился, дыхание чуть неровно... Лицо, ждущее поцелуев, тело трепетное, готовое к самым нескромным ласкам... Тогда я не устоял. Теперь - дую с постоянством и спокойствием хорошего импортного кондиционера. Но настойчиво. М-да. "Где вы, годы молодые, где вы, сини васильки..." После оздоровительной процедуры Ольга приняла, уже для душевного равновесия, означенного напитка прямо из горлышка, выдохнула, уселась в машину на сиденье пассажира: - Ну и что теперь будем делать? Ответ у меня был готов: - Наслаждаться жизнью. - Ты хоть понимаешь, что ты меня сжег? Спалил к чертовой бабушке? Как кусок картона под ацетиленовой горелкой, разом! Чего не сделали бывшие соратнички братца, то сотворил ты в минуту приступа неуемного суперменства! На тебя что, нападал кто-нибудь? Нет, ему характер показать надо: одному - бамс, другому - хрясь, и вот уже я в родном городе персона нон-грата, и пожалеть и вызволить меня, бедную девушку, некому! - Вали на серого, серый все стерпит! - Что? - Если будут претензии, скажешь: нехороший дядько захватил тебя, убогую и доверчивую, вместе с машиной, разумеется, изнасиловал в извращенной форме и влек по испорченности натуры на природу продолжать маньяческое дельце оставшимися тридцатью способами, еще более извращенными. Где и намеревался бросить со следами сексуального насилия на лице. - Чего ты несешь? А почему я тогда не орала как резаная вблизи родной милиции с автоматами? - Во-первых, скажешь: подонок был образованный, даже интеллигентный, напичкал транквилизаторами по маковку, вот и функционировала как кукла Барби с подсевшими батарейками. Сиречь неадекватно оценивая окружающую действительность. А во-вторых, боялась, и, как выяснилось, не зря: только собрала в кулак волю и возжелала взреветь белугой над округой, означенный маньяк, насильник и террорист-махинатор положил всех правоохранников рядочком, мордой вниз, и убыл. - Складно врешь. И язык подвешен, и рукам волю даешь влегкую... Особливо в смысле по мордам прописать. Не мужчинка - Джеймс Бонд какой-то. - Бонда в наших реалиях пристрелили бы давно, как вальдшнепа, да, нафаршировав, поджарили и схарчили. Схрумкали со всем шпиёнским оборудованием, не поперхнувшись. - Олег, а ты, часом, не шпион? - Угу. Сенегальский. И прибыл в Покровск выяснить технологию изготовления сосулек из дистиллированной коровьей мочи: при кариесе, бают, крепко помогает. - Шуточки-прибауточки. Ты мне ответь серьезно на один вопрос: кто ты такой? И почему сорвался на мирных гаишников, как Рембо на косоглазых вьетнамцев? И брось свои отговорочки: грех попутал... Он многих путал, но они не стреляют навскидку в тесных квартирках с убийственным результатом и не вяжут четверых вооруженных служивых играючи, за сорок секунд... Терминатор просто! - Да не Рембо я и не Терминатор никакой! - В сердцах хлопаю себя по здоровой ляжке. - Какой-то сопляк влегкую пропорол мне пикой ногу, ты сшибла на машине, словно тупое полено в кегельбане, ночной патруль гонял по дворам, как шелудивого койота... Это и есть заслуженное счастье супермена? - Олег, ты Орлова читал? "Альтиста Данилова"? - Это про демонов, что ли? - Про них. Помнишь, некий домовой с Даниловым там в шахматы резался? - Смутно. - Так вот, у меня порой возникает впечатление, что ты намеренно играешь на уровне домового, хотя можешь играть и на уровне демона. Просто пока команды не было. Или - боишься, как это у вас называется... рассекречивания? - "Рассекречивания" чего? - Ну, мало ли... Олег, я обещала не лезть в твои дела? - Ага. И слова не сдержала. - Да? Ух ты какой де