Беглый огонь (Дрон - 3) - Страница 26

- А он, оказывается, баловник-затейник, этот Кротов, - произнес Степан Ильич Панкратов, снимая наушники. - А с виду - примитив, тесак тесаком. Прикурил сигарету, посмотрел на стоящего у стола Кадета, спросил: - С братвой сам совладаешь? - Обязательно. Панкратов потер переносье, словно что-то в последний раз прикидывая и взвешивая. Произнес едва слышно, словно про себя: - Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана... - Не расслышал, Степан Ильич? - вежливо переспросил Кадет. - А чего тут уши зря напрягать? Кончай этого.

Девушка кричала от нестерпимой боли, а Кротов сжимал ее талию, будто тисками... Мышцы его могучего тела напряглись все разом, он запрокинул голову и вот - словно взорвалось все, весь мир, а из горла мужчины вырвался хриплый рык... Удар стилета был точен. Трехгранный каленый клинок вошел легко, словно в масло. Конвульсии оргазма и предсмертной судороги слились воедино; Кадет выдернул клинок, бесшумно отошел чуть в сторону, произнес едва слышно: - "И кровь нейдет из треугольной ранки11..." Могучее тело рухнуло навзничь, на спину. Глаза остекленело и безразлично уставились в потолок, а губы все еще продолжала кривить гримаса небывалого наслаждения и небывалой боли. Девушка обессилено уткнулась в стенку, сползла по ней. Заметила ноги в ботинках, обернулась, увидела стоящего над телом Кадета. Она подобралась, неловко прикрываясь руками, переводя полубезумный взгляд с Кадета на лежащего недвижно Кротова. - Что с ним? - с ужасом спросила она. - Сердце, - безразлично пожал плечами Кадет. - Французы называют это "сладкая смерть".

Глава 27

Кадет появился через час. - С Кротовым произошел несчастный случай, - бесстрастно доложил он. - Да? - чуть приподнял брови Панкратов. - Инфаркт. Во время оргазма. - Что братва? - Не загоревала. Общий настрой: "настоящий мужик". Требуют отпеть по понятиям. - Отпоем, раз требуют. Тебя признали? - На словах - да. А дело покажет. - Что сейчас? - Отдыхают. С ними Эдичка. При нем не забалуешься. - Кто-то из пехоты решил стать командармом? - Хлыст хочет. Но хотеть и мочь - две большие разницы. - Не философствуй. Дело говори. - Братва его не признает. - Почему? - Он один из них. Кому охота равного признать главным? - Разумно. Только... Когда берут власть, в банде или в стране, ни у кого соизволения не спрашивают. - Это так. - Теперь же отзвонись авторитетам. В столицу. Забей стрелку, но почтительно, с целью побазарить по-мирному. Если они будут настаивать пойдешь под их Смотрящего. Потому как тебе пока в такие верхи не по чину. Короче, и носом не хлюпай, и авторитет прояви. Какой-никакой у тебя есть. Действуй. По-умному. - Я справлюсь. - Вот и славно. Гнездо мы шевельнули, неделю нам пока не нужно здесь никаких разборок, а там - видно будет. - Угу. - У меня все. Да, а что с той девчонкой? - Я вколол ей сонников и уложил спать. - В особняке? - Во флигеле. - Братва ее на куски не порвет? - Не должны. Беспредел. А вот трахнуть ее теперь хочет каждый. - Раз хотят - пусть трахнут. Только не до смерти. - Я прослежу. Могу идти? - Давай, Колян. Когда за новоиспеченным авторитетом закрылась дверь, Панкратов откинулся на спинку кресла, прикрыл, веки, помассировал пальцами. Подвести Коляна Кадета, Каледина Николая Петровича, прошедшего школу спецназа, Приднестровье и Таджикистан, к Кротову загодя, еще два с половиной года тому, было хорошей идеей. Хорошие идеи рождают правильные действия, правильные действия приводят к успеху. К победе. Ну а что до губернатора... Степан Ильич Панкратов не привык выражать свои чувства, а то бы радостно повизгивал, потирая руки. Как славно работается, когда окружают тебя дилетанты, вдруг получившие возможность отдавать приказы, и полупрофи, мнящие себя крутыми профессионалами. Как сработано! С шиком! Сейчас поздний вечер. Как ему доложили, губернатор все еще сидит в резиденции и домой не торопится; можно надеяться, за предстоящую ночь беспокойство губернатора перейдет из тревожного в очень тревожное. Вряд ли этот господин-товарищ опустится до паники, не та школа: десятилетия начальственных кресел отучают от подобной ерунды. Но то, что ему в нынешнем креслице теперешним времечком станет неуютно, как голой институтке на экзамене, факт. Особенно после того, что случится через несколько дней... Да и сегодня: сам отдал приказ, сам и получил гору трупов. Днем к нему съехался весь силовой бомонд Покровска: начальники УВД, РУБОПа и УФСБ. Недооценивать их нельзя: наверняка в каждой из контор найдется парочка светлых голов, десяток опытных волкодавов и столько же умных оперов - на всех. Но прокумекать ситуацию в целом - это шалишь. Во-первых, для того, чтобы получить картинку, нужно иметь другие вводные. А что у них на руках на самом-то деле? Слезы... Во-вторых, на все, на любую мало-мальски толковую разработку, необходимо время, а этого времени Панкратов им предоставлять не собирался. А главное - у каждого из силовиков своих дел с маковкой; понятно, если создать спецгруппу, да придать ей толкового аналитика, да чтобы мыслил не шаблонами, по-губернски, а с размахом, стратегически... Такого здесь нет. Так что возьмутся силовики каждый за свое, повторно зачистят город и все злачное в нем, а потом - все пойдет как пойдет. Несладко сейчас Купчееву. Как там в песне поется? "Ах, ну что тут говорить, что тут спрашивать, и стою я перед вами, словно голенький..." Ничего. Ночку поворочается, дозреет до кондиции, получит пару втыков из стольного града Москвы, и - клиент готов к употреблению. Вот тогда ему и будет сделано предложение. Которое, как учил дон Корлеоне, он не сможет отклонить. Искусство не в этом: отклонить на самом деле можно любое предложение. Важно, чтобы Купчеев не просто не смог его не принять; важно, чтобы он захотел его принять, чтобы за грядущую бессонную ночь сам просчитал варианты и пришел к тому решению, к которому его подтолкнула "случайная цепь событий" и "стечение злых обстоятельств". Ибо человек не доверяет никому и ничему, кроме своего мнения, кроме своего опыта, кроме своего здравого смысла. А потому чужое начальственное решение люди принимают вынужденно, свое - как откровение. И дело процветает. Степан Ильич плеснул в широкий стакан "Хенесси", сделал глоток, другой. Раньше он любил водку, теперь привык к коньяку. Ласковое тепло расслабляло, снимало усталость. Самое время после многотрудного дня вздремнуть. Сначала отзвониться Филину. Сам тот звонить не станет до определенного часа: построение, оно построение и есть. Ну что ж... Операция "Тихий омут" проведена блестяще. Даже более чем: эта губернская частная контора своими шалостями на дороге придала всей задумке естественность и завершенность. Панкратов сделал еще глоток, но полного расслабления не наступало. Что-то тревожило его, и он знал, что. Вот именно: все прошло слишком гладко. Вернее, гладенько. Как по писаному. Без сучка и задоринки. Операцию - хоть в учебники вписывай. Так не бывает. Стоп. Хватит себя накручивать! Он знал, что с ним: депрессия достижения. Он достиг цели, пусть и промежуточной, и теперь мозг "отрабатывает": гоняет кругами варианты, ища просчеты и ошибки. Чтобы этого не происходило, нужно уснуть. Попросту уснуть. Но сначала - глянуть милицейскую синхронную оперативку за день. Рассмотреть наиболее общую картинку такой, какой ее увидела противная сторона. Так. Что у нас имеется? Рапорты. Еще рапорты. Обыски. Задержания. Все как положено: служивые отрабатывали "широкие варианты": "Невод", "Перехват", "Капкан". Бывает, конечно, что и в такие сети попадает рыбка, но... Обычно при любых громких делах такие вот мероприятия проводятся исключительно для отмазки одних людей в погонах перед другими, теми, у кого звезд на этих погонах больше и просветов меньше. Панкратов просматривал страницу за страницей. Ничего существенного. Ничего. Ничего. Ничего. Стоп! Он быстро выудил лист со списком задержанных омоновской чисткой и препровожденных в клетку Октябрьского РОВД. Что-то его здесь смутило... Или насторожило. Абросимов... Бакланов... Гершин... Гришин... Дронов. ДРОНОВ Олег Владимирович. Возраст - совпадает... Но этого не может быть! Почему же не может? Черт! А как все славно складывалось. Ну да, слишком славно. И все же проверить... Он набрал номер. Трубку сняли после первого гудка. - Фадеев слушает. - Слушай, Фадеев, слушай. Есть работка. Прямо сейчас. - Да, Степан Ильич. - Надевай мундир, заготовь нужную мотивировку и дуй что ес